inkittenus: (Default)
[personal profile] inkittenus
Костя попросил у меня перевод Заболоцкого выложить в свой ЛЖ.
Заранее прошу прощение у остальных, елси оно будет слишком уж длинно - я не знаю, как "обрезать".
И так, Шиллер в переводе Заболоцкого.

Ивиковы журавли

К Коринфу, где во время оно
Справляли праздник Посейдона,
На состязание певцов
Шел кроткий Ивик, друг богов.
Владея даром песнопенья,
Оставив Регий вдалеке,
Он шел, исполнен вдохновенья,
С дорожным посохом в руке.



Уже его пленяет взоры
Акрокоринф, венчая горы,
И в Посейдонов лес густой
Он входит с трепетной душой.
Здесь всюду сумрак молчаливый,
Лишь в небе стая журавлей
Вослед певцу на юг счастливый
Станицей тянется своей.

"О птицы, будьте мне друзьями!
Делил я путь далекий с вами,
Был добрым знамением дан
Мне ваш летучий караван.
Теперь равны мы на чужбине, –
Явившийсь издали сюда,
Мы о приюте молим ныне,
Чтоб не постигла нас беда!"

И бодрым шагом в глубь дубравы
Спешит певец, достойный славы,
Но, притаившиеся тут,
Его убийцы стерегут.
Он борется, но два злодея
Разят его со всех сторон:
Искусно лирую владея,
Был неискусен в битве он.

К богам и к людям он вызвает,
Но стон его не достигает
Ушей спасителя: в глуши
Не отыскать живой души.
"И так погибну я, сраженный,
И навсегда останусь нем,
Ничьей рукой не отомщенный
И не оплаканный никем!

И пал он ниц и пред кончиной
Услышал ропот журавлиный,
И громкий крик, и трепет крыл
В далеком небе различил.
"Лишь вы меня, родные птицы,
В чужом не бросили краю!
Откройте ж людям, кто убийцы,
Улышьте жалобу мою!"

И труп был найден обнаженный,
И лик страдльца, искаженный
Печатью ужаса и мук,
Узнал в Коринфе старый друг.
"О, как безгласным и суровым
Тебя мне встретить тяжело!
Не я ли мнил венком сосновым
Венчать любимое чело!"

Молва про злое это дело
Мгновенно праздник облетела,
И поразились все сердца
Ужасной гибели певца.
И люди кинулиь к пританам,
Немедля требуя от них
Над песнопевцем бездыханным
Казнить преступников самих.

Но где они? В толпе несметной
Кто след укажет незаметный?
Среди собравшихся людей
Где урывается злодей?
И кто он, этот враг опасный, –
Завистник злой иль жадный тать?
Один лишь Гелиос прекрасный
Об этом может рассказать.

Быть может, наглыми шагами
Теперь идет он меж рядами
И, не взирая на народ,
Преступных дел вкушает плод.
Быть может, на пороге храма
Он здесь упорно лжет богам
Или с толпой людей упрямо
Спешит к театру, бросив храм.

Треща подпорами строенья,
Перед началом представленья,
Скамья к скамье, над рядом ряд,
В театре эллины сидят.
Глухо шумящие, как волны,
От гула множества людей,
Вплоть до небес, движенья полны,
Изгибы тянутся скамей.

Кто здесь сочтет мужей Фокиды,
Прибрежных жителей Авлиды,
Гостей из Спарты, из Афин?
Они явились из долин,
Они спустились с гор окрестных,
Приплыли с дальних островов
И внемлют хору неизвестных,
Непостижимых голосов.

Вот перед ними тесным кругом,
Из подземелья друг за другом,
Чтоб древний выполнить обряд,
Выходит теней длинный ряд.
Земные жены так не ходят,
Но здесь родные их края,
Их очертания уводят
За грань земного бытия.

Их руки тощие трепещут,
Мрачно-багровым жаром плещут
Их факелы, и бледен вид
Их обескровеленных ланит.
И, к привиденьми безобидым,
Вокруг чела их, средь кудрей
Клубятся змеи и ехидны
В свирепой алчности своей.

И гимн торжественно согласный
Звучит мелодией ужасной,
И сети пагубных тенет
Вкруг злодеяния плетет.
Сумщая дух, волную разум,
Эриний слышится напев,
И в страхе зрители, и разом
Смолкаеют лиры, онемев.

"Хвала тому, кто чист душою,
Вины не знает за собою!
Без опасений и забот
Дорогой жизни он идет.
Но горе тем, кто злое дело
Творит украдкой тут и там!
Мы вслед за ними по пятам.

Куда б ни бросились убийцы, –
Быстрокрылатые, как птицы,
Мы их, когда настанет срок,
Петлей аркана валим с ног.
Не слыша горестных молений,
Мы гоним грешников в Аид
И даже в темном царстве теней
Хватаем тех кто не добит".

И так, зловещим хороводом,
Они поют перед нородом,
И, чуя близость божества,
Народ вникает в их слова.
И тишина вокруг ложится,
И в этой мертвой тишине
Смолкает теней вереница
И исчезает в глубине.

Еще меж правдой и обманом
Блуждает мысль в сомненье странном,
Но сердце ужасом полно,
Незримой властью смущено.
Ясна лишь сердцу человека,
Но, скрытая при свете дня,
Клубок судьбы она от века
Плетет, преступников казня.

И вдруг услышали все гости,
Как кто-то вскрикнул на помосте:
"Взгляни на набо, Тимофей,
Накликал Ивик журавлей!"
И небо вдруг пкрылось мглою,
И над театром, сквозь туман,
Промчался низко надо землею
Пернатых грозный караван.

"Что? "Ивик" он сказал?" И снова
Амфитеатр гудит сурово,
И, поднимаясь, весть народ
Из уст в уста передает:
"Наш бедный Ивик, брат невинный,
Кого убил презренный тать!
При виде стаи журавлиной
Что этот гость хотел сказать!"

И вдруг, как молния, средь гула
В сердцах догадка промелькнула,
И в ужасе народ твердит:
"Сврешилось мщенье Эвменид!
Убийца кроткого поэта
Себя нам выдал самого!
К суду того, кто молвил это,
И с ним – приспешника его!"

И так всего одно лишь слово
Убийцу уличило злого,
И два злодея, смущены,
Не отрекались от вины.
И тут же, схваченные вместе
И усмиренные с трудом,
Добыча праведная мести, –
Они предстали пред судом.
This account has disabled anonymous posting.
If you don't have an account you can create one now.
HTML doesn't work in the subject.
More info about formatting

Profile

inkittenus: (Default)
inkittenus

March 2014

S M T W T F S
      1
2345 678
9101112131415
16 171819202122
23242526272829
3031     

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 6th, 2025 11:04 am
Powered by Dreamwidth Studios